С момента рождения нового мира это был первый конфликт между «Перворождёнными».
Мизуки заменил собой сознание, которое «Ползучая Ветвь» однажды потеряла, и используя свою новую силу, смог бросить вызов «Осквернённому Сердцу».
Каждый Морерождённый наблюдал за исходом этого конфликта.
Ишар'мла потерпел поражение.
Он потерял статус «Перворождённого» и стал ещё одним безымянным существом среди Нас.
Мизуки вышел победителем, но Он не чувствует радости от этой победы.
Прямо на его глазах ещё один «Перворождённый» балансирует на грани безумия.
Коварная уловка Епископов Церкви Глубин теперь очевидна: они хотели довести «Первозданный Источник Жизни», причину Глубокой Тишины, до безумия и тем самым вызвать пробуждение «Осквернённого Сердца» в Скади.
Когда два «Перворождённых» соединятся, это вызовет Тишину массового вымирания, что приведёт к уничтожению Эгира и наступлению эры Сиборнов, о которой так долго мечтали епископы.
Но этот «Перворождённый» не похож на Ишар'млу. Он – символ выживания Сиборнов, символ биообогащения микроорганизмов.
Он един с Океаном. И победить его можно лишь одним способом – иссушить Океан.
Океан принимает кроваво-красные оттенки… Тишина неизбежна.
Даже если безумие Источника Жизни будет подавлено, даже если у Многих появится лидер, ничего из этого не остановит заложенного в их генах стремления к выживанию и эволюции.
Конечно, Мизуки может контролировать Многих на суше, но с пробуждением инстинктов Сиборнов и сознания Многих, его контроль в конце концов рухнет.
Но когда это случится? Через десятилетие? Или, может быть, через поколение?
Даже Он не может сказать наверняка.
Всё, что Он сейчас может сделать, так это исполнить соглашение с Доктором – до тех пор, пока Его эго и человечество не завершат своё отступление.
По крайней мере… Доктор и друзья должны быть защищены от нападок Сиборнов, сколько бы времени ни оставалось.
Прилив уже близок, и у Мизуки не остаётся иного выбора.

Он входит в Океан.
Его тело претерпевает метаморфозу: Он принимает форму аналогичную форме Источника Жизни, и пытается успокоить безумие своих сородичей.
Из ярко-малинового цвет Океана меняется на глубоко лазурный.
Человеческий облик Мизуки постепенно исчезает.
В последний момент Он поворачивает голову назад и смотрит на сушу, в его глазах отражается фигура человека.
В следующее мгновение начинается прилив.
Образ Мизуки навсегда исчезает… больше его никто и никогда не увидит.
……
Cerulean (лат. Лазурное) поглощает багровое, и безумие «Перворождённого» успокаивается.
Морерождённые уплывают обратно в глубины океана, оставляя землю её исконным обитателям.
Человечество ликует и празднует эти исторические перемены.
Но одна вещь для них навсегда останется неизвестной…
За всё приходится платить.
И фармацевтиче

Часть 1: Прощание

Время стёрло у людей страх перед океаном. С уходом Сиборнов Эгир снова стал гордым и замкнутым, а страны на суше вернулись к прежним подозрениям и конфликтам. Сиборны – далеко не единственная опасность, с которой можно столкнуться на этой великой земле. Человечеству ещё только предстоит справиться с Ориджиниумом, Катастрофами и множеством бед, о которых они даже не ведают.
Родос Айленд по-прежнему продолжает исследовать Терру и разрабатывать лекарство от Орипатии с одной стороны, и искать варианты мирного сосуществования человечества с другой.
Будучи лидером Родос Айленд, на плечах Доктора находится огромная ноша.
Однако каждый год в один и тот же день Доктор в сопровождении Тюлип отправляется на автомобиле в Иберию. Затем они приезжают на побережье и остаются на пляже, не покидая его до восхода солнца следующего дня. Год за годом Доктор продолжает выполнять эту нескончаемую работу.
Когда наступает ночь, лазурный свет полностью захватывает всю поверхность океана.
Доктор ступает в волны, оставляя на песке мерцающие следы.
По мнению некоторых наблюдателей, они просто тратят драгоценное время впустую.
Конечно, это время всегда можно было бы потратить на разрешение обычных дилемм, на руководство полевых операций или на помощь различным филиалам Родос Айленд в решении их многочисленных сложных проблем.
Зачем тратить это время на разглядывание пляжа или бесцельное блуждание?
Но, судя по самому Доктору, эти простые действия имеют огромное ритуальное значение, а также служат целям самокоррекции.
Многие люди считают Доктора всемогущим «полубогом» или просто сверхчеловеком, граничащим с машинной. Но они ошибаются.
Доктор всё-таки человек. Хоть и не совсем обычный, но всё же человек.
Тот, кто пережил слишком много боли, чтобы поделиться ею, и слишком много горя, чтобы излить его.
Суша не в состоянии вместить все эти эмоции, но морю это вполне по силам.
О чём бы вы ни решили рассказать, море всегда вам ответит.
«Всплеск». «Всплеск».
С каких пор океан стал таким нежным? Доктор знает ответ на этот вопрос, но сказать его он не в силах.
Оперативник успокоил приливы и отливы, но вернуться в команду так и не смог.
Единственное воспоминание, которое он оставил после себя – это флуоресцентный лазурный прилив, который случается раз в год.
И поэтому Доктор возвращается сюда каждый год.
Чтобы побыть одному, помедитировать и предаться размышлениям.
Мысленная риторика человечества и бесконечные отголоски природы…
Всё это полно смысла.
Один зовёт, другой отвечает. И так раз за разом.
Благодаря такому незначительному поведению в глубине души человека может укорениться хотя бы капля утешения.
Этого явно недостаточно, чтобы заполнить каждую дыру в сердце, но этого достаточно, чтобы побудить человека повторить это действие вновь.
Услышит ли Мизуки эти «слова»?
Определённо.
Доктор верит в это, и выпускает всего себя наружу.
……
Когда они идут по песку, волны мягко ласкают их лодыжки. Вода, словно усики, тянется к их сапогам, а затем спокойно отступает вместе с приливом.
Лазурная флуоресценция усеивает влажные сапоги Доктора.
Мерцание, сияние.

Часть 2: Воспоминания

Ишар'мла побеждён.
Он спокойно принимает наказание Многих, но не может понять, как Он, рождённый ради борьбы, мог проиграть массе ходячих мёртвых ветвей.
Несмотря ни на что, после этой битвы Его путь больше не будет траекторией, по которой двигались Многие. Поскольку Он больше не нужен, Он самолично запечатывает Себя и погружается в глубокий сон, позволяя сознанию по имени Скади вновь появиться на свет.
...…
Скади снился сон.
В нём она подняла волны и ступила на сушу, пытаясь отыскать что-то в царстве наверху. Но как только она собралась в путь, сон внезапно оборвался.
После пробуждения все её воспоминания исчезают вместе со сном. Она изо всех сил пытается хоть за что-то ухватиться, но её мозг наводнён вещами, посланными Многими.
Это не то, чего она желает.
Её место не здесь.
Скади и сама не понимает, откуда у неё берутся такие мысли о своих сородичах. Они всегда были так добры, и если потребуется, всегда были готовы отдать за неё свою жизнь.
В их действиях нет фанатизма или манипуляций. Только равенство, только альтруизм.
Но между тем, чтобы продолжить плыть рядом со своими сородичами или отбросить их в сторону, Скади всё же выбирает последнее.
Из глубины её сердца поднимается отвращение. Даже перед лицом смерти она не желает быть среди Сиборнов.
Почему? Для неё это тайна.
Как может Сиборн возненавидеть своих сородичей?
Скади не знает.
Земля… Земля…
Подсознание заставляет её плыть к земле.
Там находится тот, кого она жаждет увидеть.
Почему Сиборну важен какой-то человек?
Скади не понимает.
Её сознание уже настолько противоречит инстинктам Сиборна, что даже её собственные действия становятся непоследовательны.
Но в конце концов она добирается до берега и выходит на поверхность. Её глаза сканируют пустой, бесконечный пляж.
В поле её зрения появляется силуэт человека в капюшоне.
Она чувствует восторг и начинает непроизвольно вспоминать лицо этого человека. Затем всплывают фрагменты того, как они вдвоём углубляли свои отношения. Затем – Охотники Бездны. Эгир. Океан…
Воспоминания хлынули в её сознание огромным потоком, словно намереваясь сокрушить её душу.

Часть 3: Ламентация

Отец, мать, братья и сёстры.
Ульпиан, Лаурентина, Гладия.
Прошлое, настоящее, будущее.
Скади всё это помнит.
Скади всё это потеряла.
Чудовище, которому нет места среди людей, и человек, которому нет места среди Сиборнов.
Она вынуждена прятаться в приливах и отливах, робко поглядывая на этот символ красоты.
Она хочет показать себя, но никогда на это не осмелится.
Даже если Доктор простит её, себя она никогда простить не сможет.
Всё, что ей остаётся, так это смотреть издалека, и понемногу заполнять пустоту в своём сердце, прежде чем снова утонуть под всепоглощающим чувством вины.
Её жизнь стала так обременительна, а смерть так далека.
Она превратилась в пустую абстракцию.
......
В горле Скади поднимается баллада.
Она пела её уже тысячи раз, каждый слог и вокализ давно отточены.
Но сейчас её пение напоминает звук разбивающегося о землю стекла.
Разбивающегося на тысячи мелких осколков, которые уже никогда не будут собраны воедино.
И всё же она продолжает петь и петь.
Пение – единственный инстинкт, который у неё остался.
Песня не может ни искупить её грехи, ни успокоить её горе.
Но она всё равно продолжает петь, пока слёзы текут по её лицу.
Трепещущее сердце уносит высоту её голоса.
Слёзы падают на кончик её языка и горечь просачивается в её грудь.
Её горло постепенно краснеет и опухает, а песня периодически прерывается рыданиями.
И всё же она продолжает петь и петь.
Ей не нужна публика, и она сама её не желает.
Если пение – единственная цель её существования.
Тогда она будет продолжать петь.
...…
Стоящий на берегу Доктор, кажется, что-то услышал и повернул свою голову в направлении океана.
За исключением шума волн…
Там больше ничего нет.