[Битва между Талулой/Кащеем против Амии с Чэн продолжается на горящей диспечерской вышке Чернобога, и в конце концов заходит в тупик.]
Всё ещё недостаточно. Ты не сможешь преодолеть мое пламя так просто.
*Отдышка* *отдышка*...
Ни мудрости, ни мужества. Кому понравится такое представление?
Чэн Хуэй-цзэ, как долго ты ещё будешь поднимать свой меч ради других? Ты когда-нибудь использовала его ради самой себя?
Повелитель Демонов, хаха... Похоже, придворным удалось создать неполноценный кусок мусора.
Всё ещё недостаточно. Вас двоих просто недостаточно.
На самом деле, этого достаточно.
Если ты продолжишь говорить с моим сознанием, я буду вынужден попросить тебя уйти из моей головы.
Достаточно.
Эмоции Мадам Чэн...
Они текут ко мне от Чи Сяо.
Раньше мы совсем не знали друг друга. То, что произошло здесь, связало нас вместе, судьба Зараженных привела нас сюда...
Потому что мы верим, что завтрашний день обязательно будет лучше сегодняшнего.
Каутус, Хуэй-цзэ отличается от тебя.
Родос Айленд – всего лишь пугало для различных политических организаций. Для них, ты убиваешь своих сородичей, говоря о доброте, и ждешь случая посеять хаос ради собственной выгоды. Зараженные вас совершенно не волнуют.
Кого ещё вы хотите обмануть? Вы всё ещё планируете скормить Мадам Чэн эту ложь?
Вы использовали Талулу, чтобы захватить Реюнион. Вы использовали Чернобог, чтобы захватить армию Урсуса, размахивая морковкой перед народом Урсуса. Что ещё вы планируте сделать?!
Вашу ложь легко разглядеть, поскольку вы всегда говорите только о результатах и мотивах, умалчивая о том, какие шаги для их достижения вы предпринимали! Ваше обещание Талуле было точно таким же!
Ох...
Вы обещали Мадам Чэн и Реюниону, что создадите дом для Зараженных. Вы обещали, что Зараженные восстанут после великой битвы. Но Талула никогда бы больше не дала такого обещания.
Потому что первый раз, когда она дала это обещание, принёс очень много боли...
Амия!
Мадам Чэн...?
Амия... Я сожалею. Если бы я встретила тебя раньше, многое могло бы сложиться иначе.
Но я совершила слишком много ошибок.
Думаю, прежняя госпожа Чэн все равно не согласилась бы со мной.
Хватит. Зови меня просто Чэн.
Мисс Чэн.
Хорошо, так уже лучше. Или всё ещё слишком?
Извини, что втянула тебя в эту сестринскую ссору. Я думала, наше воссоединение будет более драматичным... ну или хотя бы более привычным.
Я думаю, что независимо от того, насколько это привычно, чувства, которые мы испытываем при воссоединении после долгого разлуки, одни и те же.
Плач – это клише? Я так не думаю. Любой нормальный человек будет плакать.
Каутус, очень красноречиво. Впечатляющая атака на эмоциональном фронте.
Однако, такое умение лучше всего подходит для убеждения королевского двора и сената, для усмирения парламента и этих бесхребетных ублюдков, для воодушевления слепых солдат и вспыльчивых граждан... но не для меня.
"Каздел трижды становился жертвой великих пожаров. Он был отстроен заново множество раз, получив миллионы новых душ, и каждый раз был возвращен королевским двором. Однако все прежние жители превратились в пепел на ветру."
В Чернобоге, ты однажды воздвигла барьер, остановив мое дыхание... Я отпустила тебя, потому что благородный воин, пожертвовавший ради тебя своей жизнью, был достоин моего уважения.
Но теперь, ты снова привлекла мое внимание. У тебя не будет другого шанса сбежать.
Каутус, постарайся выжить в этой погибели.
Проклятье...! Амия! Сюда, быстро!
Сестра, я не с тобой разговариваю. А теперь——
——Интересно, как будет пахнуть её горящая плоть?
Амия!
Вспыхивает яростное пламя, обжигающие волны белого огня несутся к Амии со всех сторон, полностью охватывая её, вместе с землёй, на которой она стоит.
Ты!
Давай, попытайся. Если ты сейчас ударишь, заденешь ли ты только мой Артс, или и её тоже?
Отпусти её! Талула, отпусти её! Человек, которого ты хочешь убить – это я, не она!
Слишком поздно.
Три минуты подошли к концу. Прошло достаточно времени.
Их мысли перемещаются над Лунмэнём и Чернобогом. Их воспоминания пересекают Северные Равнины и земли Урсуса.
Она хорошо знакома с мыслями Чэн. Она пережила все битвы Чэн до этого момента. На её теле клеймо Лунмэня, Чернобога и всех Северных Равнин.
Чёрные линии вырываются наружу из шара пламени, формируя четкие нити, которые прорезают пламя.
Белый огонь исчезает.
... Как...
Как ты прорвалась сквозь моё пламя...?
[Амии удаётся вырваться из пламени Талулы соверешнно невредимой.]
Амия судорожно хватает воздух.
Она закрывает глаза.
Бесчисленные количество идей рождаются в голове Амии, и столь же быстро исчезают.
Она помнит Фростнову, причитающую сквозь зубы.
Она видит труп Вендиго, стоящий во весь рост.
Она слышит Алину, слабо дышащую.
Она видит Эйса и Скаута, вспоминая, как элитные оперативники танцевали на вечеринке.
Она вспоминает, как Лиза достает пряники из духовки. Она думает о значках ручной работы Мими. Она видит свет, тускло освещающий грудь Санти, когда он идет по коридору во время отключения электричества, и на его веснушчатом лице появляется глупая ухмылка.
Она думает о своих родителях.
Она видит руку матери, лежающую на её плече, когда она пытается взять скрипку. Пальцы у матери длинные и красивые, хотя ей и неприятны все эти шрамы с мозолями.
Она видит, как её отец падает, вытолкнув ее за дверь. Она не помнит, что именно сказал отец, только то, что его глаза были полны слёз. "Прощай. Амия, живи дальше".
Она видит, как Тереза вонзает меч в её грудь.
Она видит, как Тереза желает ей спокойной ночи и выключает свет.
Она видит, как Тереза выбирает для нее белое платье, улыбаясь ярче, чем она сама.
Она видит Доктора, идущего перед ней. Она видит, как Доктор оглядывается назад, ожидая, пока она нагонит его, прежде чем продолжить путь.
Она видит Сарказа.
Великий огонь. Тот самый великий огонь. Великий огонь, который сжигает всё, но не может искоренить злобу. Великий огонь, который и был порождён злобой.
В шатре, окруженном великим огнем, Сарказ громко рычит.
Нас снова предали! Они нарушили соглашение и напали на наш лагерь!
Это обычные мирные жители, не солдаты! Они обычные Сарказ!
Почему вы убили мою жену? Почему мой народ должен страдать от такой несправедливости?!
Почему у нас нет права на жизнь?!
Мы просто хотим жить в мире! В месте, которое можно назвать домом!
Неужели всё это только потому, что мы Сарказ?!
Слезы Амии испаряются в палящем пламени.
Неужели всё это только потому, что мы Зараженные? Спрашивает Амия.
Неужели мы даже ниже самых мерзких зверей, мы – пятно на этой земле только потому, что мы – Сарказ?
Рев Сарказа пробивается сквозь языки пламени, сквозь Артс, сквозь эпохи.
Какие преступления они совершили? Разве они не невиновны?!
Ты ненавидишь их? Шепчет Амия.
Память не даст ответа.
И все же, этот великий Сарказ делает это, как будто знает, что этот вопрос неизбежно будет задан.
Нет, возможно, он тот, кто никогда не переставал спрашивать себя——
Ненавидят ли они нас?! Убивать наших сородичей без всякой причины, отказываться от своих обещаний, скрывать свои преступления, совершая еще большие преступления!
Играют ли они с нами, или это манипуляция? Ищут ли они выгоду, или это просто издевательство? Это паранойя, или злой умысел, запрятанный глубоко внутри?
Это нас они должны ненавидеть?
Они должны ненавидеть самих себя! Они должны ненавидеть себя за то, что довели землю до такого состояния, за то, что превратили всех нас в злодеев.
Сарказ поднимает свой меч.
Черный и лазурный цвета целиком охватывают длинный меч. Его тяжесть давит на плечи Амии, тяжесть длинного меча, лежающего в руках Амии.
Ненавижу ли я их?
Ярость. Ярость.
Бесконечная ярость, заключающая в себе всю боль и несправедливость на этой земле.
Она прорывается через принцицы Сарказа, через сердце Амии.
Вражда, которую не может уничтожить даже ненависть. Как может победить злобу то, что её порождает?
И все же... Эта ярость другая.
Даже если я не буду мстить, даже если я никогда не затаю злобу, я все равно имею право бушевать вечно! Сарказ яростно рычит.
Они не должны были этого делать, если не ожидали такого!
Пламя дрожит под его могучим ревом. Оно сжимается, превращаясь из оранжевого в лазурный, в знак насмешки над собой. Лазурное пламя горит всё ярче и ярче.
Сарказ выхватывает свой длинный меч, черное лезвие длинное и острое, по нему пробегают струйки голубого пламени.
В нем разгорается ярость.
Если это конец – иди ко мне! Я принесу конец всем вам! Всем нам... Себе самой!
Если эта земля не позволит мне сложить оружие, то я могу лишь продолжать сражаться до скончания времен!
Амия знает, она знает, что, убив всех клятвопреступников, великий Сарказ покончил с собой.
Амия также знает, что этот меч превратился в прах, как будто его никогда и не существовало.
И все же, лазурная ярость и история повелителя Сарказ давно стали частью Амии.
"As move unsheathing blade, cleave now as cleft."
"As move at teardrop's point, once known be deft."
"As sword ere shadow's trace, cast off as cast."
"As sword of stratus rent, once stood stand fast."
Множество других воспоминаний попадает в сознание Амии, река времени течет через сознание Амии.
Это не счастливый конец. Но у Амии закончилось время.
Амия видит ярость Чэн.
Амия видит пламя Талулы.
Амия ясно понимает, что они должны решить этот вопрос здесь.
Этот меч ярости не будет просто мечом прошлого. Он должен стать мечом настоящего.
Амия крепко сжимает рукоять.
[Вид Амии, использующая силы Короля Сарказ для создания меча, оставляет Талулу/Кащея и Чэн в недоумении.]
... Меч...
... Меч.
От вращающегося к режущему. Внутренная сила не увеличилась, чего не сказать о форме.
Значит это правда. Поздравляю, Каутус.
Ты не фрагмент, не эксперимент, не самозванец.
Ты действительно Повелитель Сарказ... враг всего человечества.
Нет, я всего лишь Зараженная.
Я... человек.
Я немного... потеряла дар речи.
Амия, ты... что это за магия?
Сейчас это не имеет значения...
Может быть. Но на самом деле, для меня это имеет большое значение. Почему ты держишь меч, который так похож на Чи Сяо? Почему ты знаешь технику владения мечом, которую я старательно отрабатывала более десяти лет?
(Мисс Чэн... Это так серьезно?!)
Неважно, оставим это на следующий раз. Насколько этот меч похож на Чи Сяо?
Можно считать, что это еще один Чи Сяо.
Хорошо, Амия. Сколько техник владения мечом ты знаешь?
Все. Всё, что я видела, всё, что я нашла в вашем сердце, всё это я знаю.
...Что ты нашла в моем сердце?
Э-эм, Мисс Чэн... Не волнуйтесь, я видела только то, что вы хотели, чтобы я узнала. Я могу различать такие вещи. Больше я ни на что не смотрела.
Ладно, забудь.
Вэй Йенву всегда говорил, что владение Чи Сяо зависит от душевного состояния, а не от навыков владения мечом.
Я всегда думала, что он лукавит, но должна признать, что вряд ли когда-нибудь достигну его уровня владения мечом.
Так что, ты можешь просто игнорировать его, когда он начинает лирически рассуждать о сотрудничестве и принципах, но когда дело доходит до меча, ты должна слушать нас обоих!
Поняла!
Два меча. У тебя хватило наглости выбрать такое злое оружие, как Чи Сяо.
С каких пор оружие делится на злое и нет? Какое оружие может быть более злым, чем ты?
Амия, слушай сюда!
Если твое негодование и моя ярость – одно и то же, то и наши мечи тоже!
Амия, вперед! Возьмём её, живой или мёртвой!
А?! Мы действительно можем...?
Не делай вид, что у нас есть выбор!
Ты так уверена в себе благодаря этому оружию?
Сегодня я уже прошла через это дурачество один раз, и у меня нет желания повторять это.
Каутус, давай испытаем твой меч. Я лично проверю твое мастерство.
[Талулу/Кащей использует свой Артс против Амии и Чэн...]
Слишком медленно! Чи Сяо!
Обнажись!
[...но используя Чи Сяо и копию Амии, они обе смогли прорваться сквозь пламя Талулы.]
Ах...
(Доктор Каль'цит была права. Чи Сяо – это меч, который может прорезать Артс...!)
Бесформенное пламя, бесконечно пожирающее их окружение, рассеивается в небытие после вспышек лазурного, черного и красного цветов.
Рана.
Как это могло...
С тех пор, как я ожила благодаря своей ненависти, на этом теле не было ни единой царапины.
Нам удалось всего лишь порезать ей палец... Её Артс слишком силен!
Не стоит недооценивать эту маленькую царапину!
Каждая маленькая рана или порез, которые мы ей нанесли, будет накапливаться и накапливаться. В конце концов, мы измотаем ее!
Это действительно печально.
Кем ты себя возомнил, говоря такие вещи и используя это тело?
L.G.D. действительно вырастило добрую девочку.
Хуэй-цзе, ты, кажется, выглядишь очень счастливой, разделывая тело своей сестры вместе с чужаком.
И ты ещё смеешь так меня называть?
Хуэй-цзэ, убей меня, если хочешь.
Ты...
Я никогда не смогу вернуться. Я ненавижу все это. Я ненавижу тебя. Я ненавижу землю, вырастившую тебя. Это она сделала тебя такой.
Убей меня, освободи меня от всего этого. Иначе, уже я убью тебя.
Хуэй-цзэ, Хотя бы... хотя бы... Хуэй-цзе... Не заставляй меня убивать тебя. Я не хочу, я не могу...
Даже если это твоя вина, что я стала такой.
...Я... Тогда, двадцать лет назад, я...
Ты не пошла со мной.
Ты отступила. Хуэй-цзе, ты сбежала. Я стала такой... Такой, что даже ненавижу саму себя... И все это из-за тебя.
Это все из-за тебя. Потому что ты вернулась к своему обещанию.
Ах...
Той ночью, под проливным дождем...
Почему ты добровольно осталась на стороне этого злого дракона?
Он убил моего отца, стал причиной смерти нашей матери... Он разлучил нас!
И теперь ты выполняешь его приказы?
Это ложь!
Мисс Чэн, подумайте об этом.
Та ночь, какой она была на самом деле?
......
Было чистое небо. Я никогда не забуду... В ту ночь не было ни лунного света, ни звезд...
Но это было днем, когда ты вытащила меня. Это было днем.
Это значит...
Нет. Талула, Ориджиниум Артс Кащея начал действовать не после его смерти...
Уже тогда он использовал на вас свой Артс.
Только подумай! Сколько ваших мыслей он исказил? Сколько воспоминаний он изменил?
Даже если он не подделывал ваши воспоминания, ваше подсознание всё равно было в его власти!
Талула, если вы всё ещё Талула...
Даже если бы вы хотели начать войну, даже если бы вы пожертвовали многими людьми...
Разве вы позволили бы им всем умереть напрасной смертью только ради себя?
Если бы нужно было чем-то пожертвовать, разве вы не позволила бы себе быть первой?
Вы бы позволили Йети и ФростНове беспомощно умереть? Вы бы использовали то, что защищал Патриот, чтобы уничтожить его, вы, которая очень уважала его? Вы бы позволили бесчисленным Урсусам и Зараженным умереть за это?
Хватит. Ты не сможешь поколебать мою решимость.
Ваши действия полностью совпадают, вплоть до ритма... Отвратительно.
Но эти два меча всё ещё не способны победить меня.
В конце концов, ваша выносливость имеет предел, чего не сказать про моё пламя.
Ваши мечи – продолжение ваших тел, тогда как я само воплощение силы. Вы падете от усталости, а после, я заберу ваши жизни.
Талула, откройте глаза и посмотрите,... Вы действительно желаете такого конца, такой трагедии?
Вы действительно хотите этого?!
Довольно!
[Талула/Кащей использует свой огненный Артс...]
Бессмысленно прятаться в своей скорлупе. Посмотрите мне в глаза.
[...но ей мешает Чэн.]
Амия поднимает голову.
Она говорит так, как будто просто описывает некий факт.
Чэн смотрит на Амию. Девушка рядом с ней неузнаваемо отличается от Амии десятиминутной давности.
Её необычный тон удивляет. Такое ощущение, что треть его исходит от самой Амии, другая треть – от тонкого подражания ей, а последняя треть...
Чэн тоже не знает.
Драко сжимает губы.
После долгих колебаний она снова открывает рот.
Какие достопримечательности ты увидела на этот раз? Чьи последние слова ты услышала?
Каутус, только те, кому грозит неминуемая смерть, любят говорить такие банальности. События прошлого не смогут причинить мне вреда.
В то же время, она постукивает по рукояти своего меча, слегка раздвигая дрожащий воздух перед собой и посылая палящий жар в сторону двух Зараженных.
Чэн издаёт рёв. Перед тем, как начать движение, ей приходит в голову мысль, что, возможно, будет лучше, если с этим разберется Амия.
Чи Сяо – Мимолетная ночь!
Она поворачивается, чтобы посмотреть на Чэн, на её лице улыбка.
Ум, простите. Я всё сделала правильно?
Синий? Черный... возможно, лазурный. Выглядит неплохо. По сравнению с этим, Чи Сяо гораздо более кровавый.
В этот момент, Чэн думает, что, возможно, эта битва должна была пройти именно так.
Все устройства для подачи кислорода были уничтожены во время битвы. Сражаться с огненным драконом, имея при себе запас кислорода – равносильно самоубийству.
Задыхаясь, Чэн сбрасывает лишнее снаряжение и сожалеет о том, что слишком сильно поторопилась с приготовлениями.
Амия, времени у нас не много. Она планирует сжечь здесь весь кислород.
Каутус рядом с ней – такой же ветеран многих сражений. Это напоминание должно было быть излишним, но его достаточно, чтобы отвлечь её внимание.
На это есть только одна причина. Чэн хочет привлечь ее внимание. Чэн глубоко вдыхает.
Она изо всех сил старается сохранять спокойствие.
Не желая быть ограниченным ножнами, временно сдерживаемый Чи Сяо начинает яростно дрожать, как будто с нетерпением ожидая освобождения, вплоть до безумия.
Хотя, возможно, это потому, что дрожит её собственная рука.
После стольких лет, только сейчас... только сейчас Чэн чувствует настойчивость Чи Сяо. Она боится, что потеряет хватку меча, но не может остановиться, чтобы не радоваться вместе с ним.
Чэн приходит к пониманию. Чи Сяо не обладает собственной волей. Его воля – это воля владельца.
Дело не в том, что раньше она не могла извлечь Чи Сяо. Просто она еще не доходила до того момента, когда ей нужно было его использовать.
Но сейчас, когда перед ней стоит настоящая стена пламени и злодей, человек, о котором она так мечтала, друг, сестра, преступник, вместе с чувством полного отчаяния, все это тяжко давит на нее.
Дрожь постепенно прекращается. Чэн чувствует, что время пришло. Чи Сяо ждёт уже слишком долго.
И она тоже.
Мисс Чэн, пожалуйста, подождите. Мы можем ранить её, но даже если у нас есть силы——Убивать её бессмысленно.
Амия не чувствует, что это говорит она.
Она чувствует себя острым лезвием, острым лезвием согнутым от несправедливости и трагедии. И всё же, Амия чувствует, что этот клинок вернется к своей первоначальной форме, такой же острой, как и прежде.
Она чувствует себя немного похожей на Чэн.
Это не плохо. В конце концов, она не может быть Чэн.
Амия смотрит на Талулу.
Мисс Чэн, вы арестовывали подозреваемых только для того, чтобы выпороть и унизить их? Чтобы забрать их жизни?
И всё же, её безымянный гнев совсем не похож на гнев Чэн. Она чувствует предательство, манипуляцию, изоляцию. Она переживает историю, которая ещё не достигла своего конца, мрачное будущее, которое всё ещё существует.
Я считаю, что это всего лишь результат. Кроме того, мы не обладаем такой властью.
Я знаю, вы скажете, что смыть её подозрения – это слишком просто.
Нет, Мадам Чэн... Мисс Чэн. Это неправильно.
Могут ли её подозрения развеяться или нет, придется подождать, пока этот вопрос не будет решен.
Чэн сильно, до крови, прикусывает губу. Почему она так рада тому, что кровные родственники причиняют друг другу вред? Она не может ответить.
Она останавливает себя, чтобы не поднять Чи Сяо.
Она вздыхает.
Именно так. Это всего лишь результат. Я хочу, чтобы их судили за их преступления. Смерть может наступить только после того, как им вынесут приговор.
Откуда твоя уверенность?
Это не уверенность, чудовище.
Это называется ответственность.
Чэн высоко поднимает голову.
Это наш долг.
С другой стороны, Кащей, вы ничем не владеете.
Ваше тело взято взаймы. Ваши обманы обнажены. Ваше пламя меркнет перед силой Чи Сяо.
Вы выбрали это место как поле битвы, полагаясь на своё оружие и маскировку. То, что вы остались в городе, лишь доказывает ваше высокомерие и глупость.
Вы сами загнал себя в угол. Вам не сбежать.
