Mountain

Сын генерального директора ведущей в Колумбии строительной компании, после подставы одной из их конкурирующих корпораций, Маунтэйн, как и вся его семья, оказался за решеткой. После своего побега, он был принят на службу в Родос Айленд.
Телосложение Маунтэйна подходит для боя самым что ни на есть естественным образом, и в настоящее время, в качестве Оперативника Стража, он участвует во множестве различных операцией.

Томография выявила нечеткие контуры внутренних органов, причиной этому служат ненормальные теневые образования. В кровеносной системе были обнаружены гранулы Ориджиниума, что полностью подтверждает статус Зараженного Орипатией.

[Процент слияния клеток с Ориджиниумом] 5%
На поверхности тела Оперативника распространённо небольшое количество кристаллов.

[Концентрация кристаллов Ориджиниума в крови] 0.22u/L
Согласно словам Маунтэйна, он заразился Орипатией ещё во время нахождения в тюрьме. Хоть скорость развития болезнии и остаётся медленной, благодаря его физическим параметрам и довольно роскошным условиям жизни ранее, но из-за того, что в тюрьме у него был доступ к очень ограниченным и явно недостаточным медицинским средствам, его состояние врядли можно считать оптимистичным.

Хорошо сложенный мужчина расы Фелин с крупным телосложением.
Хотя его свирепый вид может говорить об обратном, ко всему окружающему он подходит с изяществом. Благодаря этому диссонансу, практически сразу после своего приезда на Родос Айленд, Маунтэйн стал всеобщим любимчиком. Кроме того, он отнюдь не скромный человек, но его определенно нельзя назвать высокомерным, и именно это помогло ему очень быстро подружиться со множеством наших Оперативников.
Он не скрывает того факта, что он является выходцем из богатой семьи и хорошо разбирается в вопросах, которые касаются высшего общества, но он никогда не гордился этим фактом, да и просто не очень часто поднимает эту тему.

Маунтэйн очень требователен к своим боевым способностям, и постоянно тренируется, чтобы улучшить себя. С его прибытия на Родос Айленд уже прошло не мало времени, но этот факт до сих пор не перестаёт удивлять некоторых наших Оперативников.
И вполне очевидно, почему это происходит. В конце концов, его чистых физических показателей хватает, чтобы одновременно справиться с несколькими нашими Оперативниами, и это не забывая о том, что его боевые способности так же находятся на довольно высоком уровне. Даже до Родос Айленд, способности Маунтэйна более чем удовлетворяли нашим требованиям к участию в миссиях средней и высокой сложности.
Однако, для него самого этого оказалось мало.
Возможно, это по причине того, как он сам оценивает себя и свои силы. По его словам, ему предстоит ещё очень долгий путь, преждем чем он действительно сможет назвать себя сильным, и встреча со всеми этими грозными Оперативниками на Родос Айленд только укрепили эту мысль.
С другой стороны, это может быть связано с его личными мотивами. Он никогда и никому не говорил чего желает, но очевидно, что он работает над тем, чтобы воплотить это в жизнь, и что для этого ему необходимо стать сильнее.
Проще говоря, если он не на задании, то вечерком вам стоит наведаться в тренажерный зал. Возможно, вам удастся застать там захватывающий поединок с его участием.

[Засекреченный Журнал]
Я уже поговорила с Сайленс. Во время нашего разговора, от неё не чувствовалось той решимости в действиях, о которой говорила Каль’цит. Похоже, она и сама через многое прошла, хотя это и не отменяет того факта, что есть вещи, которые я не могу сейчас ей рассказать.
Каль’цит согласилась помочь им не потому, что её убедила честность Сайленс; скорее всего, кроме Амии нет никого, кому было бы это под силу. Каль’цит согласилась, потому-что Маунтэйн будет полезен для Родос Айленд. Это и есть самая главная причина.
Сейчас, Каль’цит не говорит мне, чем именно он будет полезен, и я думаю ей не составит труда это сделать, но не так уж и трудно понять, на что именно она нацелилась. Маунтэйн может открыть новые возможности, с помощью которых, мы бы смогли сделать то, что в ином случае было бы просто невозможно. Он так же может стать козырной картой, которую можно использовать при переговорах с Райн Лаб.
Говоря всё это, я чувстую себя злодеем… Ладно, неважно, всё равно только у нескольких человек есть допуск, чтобы прочитать всё это.
По правде говоря, если на то не будет серьезных причин, я бы точно не хотела столкнуться с другой, тёмной стороной Райн Лаб. Раз уж мы работаем вместе, лучше будет просто придерживаться статуса-кво. Я уверена, сама Каль’цит тоже не хочет им перечить. А это значит, что хоть Маунтэйн и ценен в этом плане, но вероятней всего, на данный момент она не собирается использовать его таким образом.
Это так же означает, что, говоря более менее лестными словами, Маунтэйн – просто беженец, которого Родос Айленд согласился принять.
Чувствуется, что это практически тоже самое, что мы обычно и делаем.
В конце концов, у нас уже много людей с довольно запутанным и туманным прошлым. Можно сказать, что по сравнению с этими парнями, то, через что прошёл Маунтэйн – просто лёгкая прогулка в ясный день. Ну и так как травматическое прошлое тут встречается на каждом шагу, что плохого в том, что мы приняли его к себе.
Я не пытаюсь быть снисходительной, или что-то в этом роде. Он прекрасный молодой человек, и прекрасно понимает, что уместно в тот, или иной момент. Нынешней молодежи далеко до такого.
В общем, я немного поговорила с ним и со всеми остальными, кто участвовал в побеге из тюрьмы. Чтобы не привлекать лишнего внимания, мы будем держать всё, что связано с Райн Лаб и побегом, в секрете; всё остальное можно обнародовать – судя по информации, которую я получила позже, вся эта ситуация с побегом была очень хорошо замята, так что полагаю, вся эта секретность была оправдана.
Он так же пообещал мне, что, по крайней мере, сообщит нам заранее, если решит предпринять что-то в отношении Райн Лаб, так что, полагаю, все довольны.
——■ ■ ■

Маунтэйн не стесняется делиться своими тюремными историями. Поэтому если вам интересно побольше узнать о его тюремной жизни, то лучшим решением будет просто спросить его об этом напрямую.
Однако, в наших интересах было бы просто проигнорировать то приглашение, которое он сделал Доктору.
Это не значит, что он пытался обмануть Доктора. Напротив, возможно, это было способом показать свою искренность тому, кому он доверяет.
Возможно так оно и есть, но именно поэтому мы не должны воспринимать его всерьёз. Неважно, насколько сильным он был тюрьме. Это не меняет того факта, что он был преступником.
Причина, по которой он это сказал, скорее всего, в том, что на тот момент у него абсолютно ничего не было.
Его семья всё ещё отбывает срок, и он ничего не может сделать, чтобы отомстить прямо сейчас. Раньше он был избалованным богатеньким ребенком, а теперь, проведя за решеткой шесть лет, вынужден инкогнито работать в фармацевтической компании. Он может казаться очень спокойным, но с уверенностью могу сказать, что для него это стало огромным шоком.
Единственное, что у него осталось, это, вероятно, имя, которое он сделал себе во время отбывания срока в тюрьме штата Мэнсфилд. Возможно, его репутация там была всего лишь иллюзией, но, тем не менее, это то, что он лично создал с нуля.
Это не значит, что он слишком сильно увлёкся чем-то нереальным. Я пытаюсь сказать, что каждый раз, когда он говорит это, он на самом деле смеется над самим собой, а так же напоминает себе, что это навсегда останется частью его прошлого.
Конечно же, мы не можем исключать возможность того, что однажды Маунтэйн вернет себе всё то, что по праву принадлежит ему, и захватит тюрьму просто из-за чувства ностальгии. Он даже может пригласить туда Доктора в качестве гостя.
Возможно, ему это удастся.

На заданиях, где Маунтэйну приходилось выкладываться по полной, множество наших Оперативником смогли увидеть его иную сторону. Его острые клыки и свирепый вид – почти что воплощение насилия.
Маунтэйн и сам это прекрасно понимает, и никогда не просит тех, кого он напугал своим видом, попробовать посмотреть на это с другой стороны.
Однако, вопреки его ожиданиям, ни один из наших Оперативников не подверг его остракизму из-за этого.
Но это было вполне ожидаемо, ведь у нас есть и другие Оперативники, которые сражаются куда более страшным образом; все уже просто привыкли к такому. Скорее всего, это связано с тем, что его свирепость на поле боя не изменила того, насколько он обычно вежлив—
Человек, жестоко расправляющийся со своими врагами, все ещё может оставаться милым для своей семьи и друзей. Когда они поймут, что его любезность – не просто социальное притворство, большинство же, естественно, поймёт, что его жестокость и дружелюбие – две стороны одной медали.
Однако, скорее всего, сам этого он не осознает.
В конечно итоге, он сам утверждает, что его самообладание, спокойствие и вежливость – это всего лишь маска, притворство. Но, скорее всего, никакой маски никогда и не было; личности всегда гораздо сложнее. Его оправдание больше похоже на некую ненависть к своей другой, жестокой стороне, и он ненавидит эту жестокую сторону, потому-что стремится стать ещё более спокойным и вежливым.
Предположим, что как он и говорит, всё это лишь притворство. Если человек притворяется каждый день на протяжении десятилетий, то кто сможет с уверенностьью сказать, что это всё ещё притворство?
Конечно, мы не пытаемся сказать, что с Маунтэйном что-то не так; в конце концов, он не отказывается от своих насильственных методов, чтобы отвергнуть всё это. Однако, возможно, есть некая идея, которую ему необходимо усвоить за время пребывания на Родос Айленд: Ему не должно быть стыдно за это.
В конце концов, все мы знаем, что он никогда не дерется с теми, кто не заслуживает его ярости.